Павло
Гай-Нижник

Архівні документи
Світова історія

Гедимін. Послання до громадян Любека, Ростока, Штральзунда, Гренфсвальда, Штеттина и Готланда

Гедимин, милостью божьей король литовцев и русских, правитель и князь Земгалии, мужам почтенным, рачительным и уважаемым, судьям, советникам и гражданам Любека, Ростока, Зунда, Грейфсвальда, Штеттина и Готланда, купцам и ремесленникам всех состояний [шлет] привет, королевскую милость и любовь.

Поскольку все королевства, одним из которых владеем мы, также подвластны царю небесному Иисусу Христу, как форма содержанию и раб дому, то, хотя среди всех королей мы являемся наименее значительным, однако божественным промыслом в своих землях, где предписываем и повелеваем, казним и милуем, открываем и закрываем [доступ в наши владения], мы самое могущественное лицо.

И вот сейчас вы без всякого затруднения перешли наши границы [с целью] посетить Новгород и Псков. Все это мы [вам] позволили, уповая на лучшее будущее.

Теперь вы сами изо дня в день видите и слышите [об] убытке, [который] вы все [понесли]. Наши предки послали к вам своих послов и грамоты, предоставили вам землю, [но] никто из ваших не пришел, ни одна собака из владений их не ответила благодарностью на [это] пожалование.

Написанное выше пусть не пугает вас. Если они [предки наши] обещали одно, то мы с благословения господа сделаем вдвойне и, следовательно, больше; ведь нашему отцу святейшему господину папе мы ради единения с церковью божьей направили наше послание и ожидаем с несказанным нетерпением прибытия его легатов, безопасность которых мы обещали неуклонно блюсти.

Поэтому, заботясь о вас самих, приглашая к себе от всех вас истинных полномочных послов, и людей, заслуживающих доверия, мы сверх нашей подписи и настоящего послания, скрепленного нашей королевской печатью, сверх этого клятвенно обещаем вам всем, что мы установим такой мир, подобного которому христиане никогда не знали.

Мы приглашаем к себе епископов, священников, духовных лиц Ордена проповедников и миноритов, жизнь которых честна и достохвальна; [но] мы не желаем доступа [к нам] тех, которые делают из церквей разбойничий притон, торгуют милостыней в ущерб душам [своим] и даже выходят оттуда признанные разбойники и [люди], умерщвляющие клириков. Мы советуем каждому государю остерегаться таких монахов.

Сверх того, [превосходя] всех наших предшественников, мы уже в настоящем послании объявляем, что по королевскому пожалованию наша земля свободна от торговых пошлин и дорожных повинностей для всех купцов, рыцарей, вассалов, которых мы обеспечим доходом, каждого сообразно его положению; для ремесленников любого состояния, именно мастеров, сапожников, тележников, каменотесов, соледобытчиков, пекарей, серебреников, баллистариев, рыбаков, и любого [другого] состояния - пусть приходят; с женами, детьми и домашним скотом, пусть согласно предписанию приходят [в нашу землю] и уходят [из нее] совершенно беспрепятственно, так как мы клятвенно обязуемся, что они останутся в безопасности и будут избавлены от всех несправедливостей со стороны наших подданных.

Земледельцам, желающим прийти в наше королевство и остаться [в нем], мы даем [землю] и разрешаем в течение десяти лет свободно и без налога обрабатывать [ее] и половину этого времени быть свободными от любой королевской повинности. По истечении же вышеупомянутого срока и также, в зависимости от плодородия земли, они будут давать десятину, как заведено в других королевствах и у других народов, с тем, однако, расчетом, чтобы у нас доход их возрастал сильнее, чем обыкновенно бывает в других королевствах.

Пусть весь [этот] народ пользуется гражданским правом города Риги, если только к тому времени мудрым советом благородных не будет найдено лучшее [решение].

А чтобы сделать вас более преданными и надежными, мы построили две церкви миноритов: одну в нашем королевском городе, именуемом Вильно, и другую в Новогородке, и третью - Ордена братьев проповедников, чтобы каждый славил господа согласно своему обычаю.

Итак, чтобы наше пожалование оставалось нерушимым и крепким, мы повелели написать эту грамоту и скрепить ее нашей печатью. Поскольку известно, что [грамоту, скрепленную] такой же печатью, мы послали господину нашему и святейшему отцу и что мы для себя все точно переписали, мы сохраним [наше слово] неизменным.

Поносящих [же] печать мы в этом послании отвергаем, как злобных рушителей веры, лживых и бесчестных еретиков.

Через княжество господина Бонислава, князя Мазовии, к нам каждый при нашем покровительстве может иметь свободный доступ.

Дано в Вильне, в лето господне, 1323, в самый день тела Христова.

Послание, оглашенное в одном городе, мы просим переписать под наблюдением духовных лиц и других достойных доверия людей и без промедления переслать в другой, чтобы наше желание стало известно всем. Прощайте.